- Эй, Кошка! Есть хочешь?
Кошка величественно согласилась. Так же царственно, как и подошла, она съела предложенные остатки ужина, после чего гордо удалилась в лес.
На следующий вечер она опять появилась как будто из ниоткуда, опять милостливо согласилась принять дары человека и даже позволила себя немного погладить, прежде чем скрыться в лесу.
Через неделю она соблаговолила зайти в открытую дверь дома, но как только он попытался её закрыть за ней - с оскорблённым воплем выскочила в закрывающуюся щель и убежала всё туда же, в лес.
Ещё через неделю она вдруг сама, всё так же царственно, вошла в дверь и свернулась клубочком на кресле.
А ещё через неделю он заметил лысые пятна у неё на боку. Лишай у местных котов был не такой уж и редкостью. Натужно ползающий интернет сообщил ему, что надо столько-то раз вколоть вот то и помыть вот этим. Заодно рассказал, что делать с собой, пока лечишь больное животное, чтобы самому не вляпаться. Он съездил в город, нашёл и купил всё нужное.
Уколы колоть он умел, потому решил всё сделать сам, не давая это гордое существо в руки вечно пьяному местному коновалу Семёнычу. Проколоть крышку, набрать лекарство, собрать и выпустить воздух, взять за шкирку, воткнуть иголку, надавить на поршень... Уколы Кошка воспринимала хоть и с явным неудовольствием, но почти не сопротивлялась, однако после процедуры с оскорблённым видом удалилась под кресло и пару часов отказывалась вылезать.
Потом полагалось мытьё. Он набрал в тазик тёплой воды, развёл шампунь и взял Кошку, мирно спавшую на кресле. Кошке предстоящая процедура явно заранее не понравилась, об чем она категорически заявила яростным мявом и стала вырываться. Он покрепче перехватил её за загривок и опустил лапами в таз. В тазу началось что-то несусветное, наводящее на мысли о битве слона с китом, из него клочьями полетела пена, а пушистый комок ощетинился во все стороны когтистыми лапами и злобными воплями. Прежде чем он смог скрутить её одной рукой за все четыре лапы, а другой за загривок - она исполосовала ему все запястья. Кое-как зажав лапы и зафиксировав голову, он обмакнул яростно шипящую Кошку по очереди всеми сторонами в воду. Самое сложное было - помыть и те части кожи, которые были скрыты под судорожно держащими руками, тем более что мокрая Кошка стала гораздо более скользкой. Потом он вмотал её в полотенце, отпустил и отпрыгнул. Кошка выпуталась из полотенца, забилась под диван и стала там яростно вылизываться. Он заклеил свои раны и лёг спать.
Всю ночь Кошка чем-то гремела по дому, скребла мебель, прыгала на него, а под утро нагадила в тапок с особым цинизмом. Когда он утром попытался высказать её всё, что думает про тапок - она одним взглядом окатила его таким ледяным презрением, что он сразу замолк, и гордо удалилась под кресло.
Через несколько дней процедуру надо было повторить. При виде таза и шампуня Кошка опять забилась под кресло, и пока он её оттуда доставал - успела добавить ему еще пару царапин на тыльной стороне руки. Он даже смог крепко схватить её и засунуть в таз, но тут она взорвалась в его руках с яростными воплями. От неожиданности он ослабил хватку, а если вы когда-нибудь пытались удержать сколькую Кошку, которая вышла на тропу войны, после того как хватка вдруг ослабла - то сами знаете, что его шансы были невелики. Мокрая Кошка опять забилась под диван, но в этот раз она не вылизывалась, а только сидела, вся подобравшись, и яростно зашипела, когда он туда заглянул. Через час она вылезла, вытерла собранную под диваном грязь о постель и юркнула под кресло, где стала уже вылизываться. Сливки, которыми он попытался её задобрить, были с негодованием перевёрнуты, а сама Кошка опять убежала в лес, и явилась только утром, всё такая же презрительно-гордая.
В следующий раз он учёл предыдущий опыт: сразу взял крепко и не ослаблял хватки ни на секунду. Он даже смог её вымыть, не получив ни одной царапины... почти смог. Когда он её уже вытаскивал - она вдруг вывернулась, вцепилась ему в палец зубами, чиркнула когтистой лапой от запястья до локтя и нырнула под диван. С проклятьями он промыл и забинтовал раны. Мокрая Кошка сидела в под диваном, в самом дальнем углу, вся в грязи, и злобно сверкала глазами. Старые царапины распухли и болели, свежие саднили. "Ладно", - устало подумал он, - "пусть сидит пока. А надо ведь еще два раза..." Он ещё раз заглянул под диван - его встретило яростное сверкание глазами и шипение. Ночь предстояла явно неспокойная.
Когда он через пол-часа проходил мимо дивана - оттуда вдруг высунулась лапа и больно ударила его когтями по лодыжке. Он подпрыгнул. Из-под дивана раздалось шипение. "А ну нахуй", - тоскливо подумал он. Он открыл двери наружу, навстречу темнеющему предгрозовому лесу, и, как-то весь сгорбившись, пошёл за шваброй. За окном раздавались вопли кошачьей свадьбы.
